Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин

«Босс, – голос Тефа стал уверенным и холодным. – Во-первых, он нам никогда не мешал, а, во-вторых, он называл меня другом…»

«Так… – комиссар немного опешил от такой самоуверенности Терафима. – Если вдруг тебя кто-то назовёт другом, а потом попытается убить, то я очень бы хотел на это посмотреть».

«Босс, – улыбнулся Теф, – в этом мире никто не может скрыть своих намерений и мыслей, а вот использовать иллюзию очень даже».

«Что ты имеешь в виду? – комиссар прекрасно понял намёк. – Ну-ка рассказывай!»

«Босс, пока ты висел неподвижно в нуль-переходе к тебе в карман лазил балгр», – поделился виденным Терафим.

«Подожди, – Поляков похлопал себя по карману. – Дестабилизатор на месте, карман цел».

«Да, – кивнул Терафим. – Вот это-то и странно – сам видел, как ткань кармана расходилась в стороны».

«Значит балгры владеют технологиями гелан, – задумчиво произнёс комиссар. – Очень любопытно…»

Комиссар на всякий случай вытащил цилиндр из тёмного металла и внимательно его рассмотрел. Металл стенок был абсолютно гладким, на нём не было ни царапин, ни выщербин, впадинка под большой палец, тоже выглядела нетронутой. Поляков повертел его, хмыкнул и вернул обратно в карман. И тут он обратил внимание, что из кирпичной кладки стены кто-то вынул по одному кирпичику через равное расстояние, сделав своеобразные смотровые окошки. Комиссар подошёл ближе и заглянул в одно из них, но ничего интересного не увидел – зелень настолько буйно разрослась за стеной, что даже если там и было нечто необычное, то оно было надёжно укрыто от постороннего взгляда. Поляков недовольно сжал губы и пошёл вдоль стены по направлению к широкой улице, что должна была вывести его к церкви.

Церковь была на месте и в ней по-прежнему было прохладно. И тихо. Комиссар сначала даже не понял, что его так насторожило, а когда понял, то поделился этой мыслью с Терафимом:

«Ты не находишь, что здесь что-то изменилось?»

«Ну, да – стало тихо, – Теф слышал мысли комиссара, но делал вид, что догадался сам. – Может певцы ушли обедать».

«Теф, ты же знаешь, что это не так, – комиссар не оценил шутку Терафима. – Может они знают, для чего мы здесь?»

– Конечно знаем, – раздался за спиной голос Неда Порста. – И мы будем против разрушения нашего мира.

Комиссар не заметил, в какой момент времени в церкви появился гостеприимный хозяин квартиры и был готов поклясться, что когда он заходил, то никого рядом и внутри не было. Он непроизвольно прикоснулся к закреплённому на поясе дефазировщику, что не ускользнуло от взгляда Неда.

– Надо поговорить, – улыбнулся Нед и показал на деревянную скамью. – Присаживайся.

Комиссар сел на некотором удалении от Неда, чем вызвал очередную его улыбку, и опёрся на правую руку так, чтобы излучатели генератора квантового поля смотрели прямо на добродушного толстячка.

– Говори, – взгляд комиссара стал внимательно-холодным, – но особо ни на что не рассчитывай.

– Хорошо, – Нед продолжил улыбаться. – Приведу тебе доводы, почему ты не должен делать того, о чём тебя попросили…

Комиссар может и предложил бы Тефу последить за этим самоуверенным обитателем квартиры на шестом этаже, но опасался, что Нед услышит его мысли и тогда он лишится последнего туза в рукаве.

– …Этот мир является хранилищем каждого отброшенного варианта развития не только всех существ во вселенной, но и тупиковых инвариантов, – Нед начал словно заправский лектор перед большой аудиторией. – Он очень важен для развития, поскольку в нём скоплена вся потенциальная энергия, необходимая для строительства и творения…

– Уже это слышал, – перебил его комиссар. – Что с аргументами?

– Хорошо, – кивнул Нед. – Аргумент первый – перевод огромного количества энергии в динамическую фазу разрушит инвариантную структуру вселенной и ввергнет её в хаос…

– Допустим, – комиссар поудобней пристроил правую руку на колене. – Что ещё?

– Аргумент второй, – Нед заметил движение руки и глаза его перестали лучиться добротой. – Никто во вселенной не справится с таким потоком и всё будет напрасно.

– Скучно… – комиссар сделал вид, что зевнул. – Есть ещё что?

– Вижу, – глаза Неда поменяли цвет с голубого на серый и в них появился холод. – Ты всё-таки собираешься сделать то, для чего явился сюда незваным гостем. Хорошо… У меня есть предложение – я тебе покажу место, что готов потерять. Сделай там то, что решил и все останутся довольны – мы сохраним наш мир, а твои творцы получат столь необходимый им строительный ресурс. По рукам?

Нед протянул ему свою пухлую ладонь с короткими пальчиками и гладкими ухоженными ногтями. Комиссар посмотрел на Неда и протянул ему правую руку в ответ, рассчитывая, что тому придётся встать и подойди, но тот даже не шевельнулся, как оказался на скамейке рядом с Поляковым и крепко пожал ему руку.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся он. – Вот и договорились.

Скамья исчезла из-под комиссара. Стены церкви превратились в пыль и были унесены внезапно подувшим ветром. Поляков обнаружил себя стоящим на свекольном поле, всё ещё пожимающим руку Неду Порсту.

– Интересные фокусы, – скривился комиссар. – Но могли просто пройтись пешком.

– Так быстрей, – произнёс Нед, – а чай стынет.

Нед отпустил руку комиссара и исчез. Поляков остался стоять один посреди уходящего за горизонт и исчезающего в белёсой дымке свекольного поля. Вдалеке шумела дорога и виднелись дома. Окно на шестом этаже было закрыто, а сам дом уже не выглядел празднично и ярко. Сквозь далёкий шум машин, до комиссара донеслись детские голоса. Он обернулся и увидел девочку в лёгком платьице в синий горошек и мальчика в светлой майке, суконной кепке и синих штанах. Они шли взявшись за руки в сторону комиссара и улыбались. Комиссар вытащил из кармана цилиндр из тёмного металла и прикусил губу. Ему отчего-то разом всё опротивело и он захотел упасть прямо посреди нагретого солнцем поля, и не идти никуда, смотреть в чистое голубое небо, слушать детские голоса и смех, и смотреть на их лица… Мальчик был похож на него, а девочка – вылитая Дженни…

– Стоп, – комиссар потряс головой, – Это всё наваждение. Проклятый Нед!

Дети засмеялись.

– Наваждение, – повторил комиссар, кусая губы, – наваждение.

Смех и голоса звучали уже совсем близко и комиссар разобрал слова:

– Папа обещал нас свозить в Сан-Симеоне и показать Ла Куэста Эскантада, – говорила девочка.

– Лазурный замок, – восхитился мальчик, – а потом в парк развлечений в Анахайме…

– Наваждение,.. – по подбородку комиссара скатилась капля крови и сорвавшись упала в чёрную разогретую землю.

– Наши папа и мама самые лучшие в мире, – радостно сказала девочка.

– Жаль, что нас скоро не станет, – серьёзно произнёс мальчик. – Папа собирается нас убить.

– Наш папа не может этого сделать, – уверенно сказала девочка. – Он любит нас.

Дети остановились в двух шагах от Полякова и смотрели ему прямо в глаза. На их лицах были улыбки, а в глазах светилась радость. Комиссар не мог отвести от них взгляд – это было то самое счастье, о котором они мечтали вместе с Дженни. Дети поняли его мысли и протянули к нему руки. Комиссар протянул свои руки в ответ и почувствовал в правой ладони тяжесть металлического цилиндра.

– Наваждение, – скрипнул он зубами и коснулся большим пальцем впадинки на холодном металле.

Дети закричали от боли и упали на землю. Их лица посерели, а одежда истлела и обратилась в прах вместе с их телами. Лес на дальнем конце поля пожелтел, осыпался и обратился в пыль. Зелёные кусты свеклы пожухли, опали и смешались с чёрной землёй, что стремительно теряла цвет и превращалась в серую пыль. Небеса утратили голубой оттенок и обернулись белой хмарью. Пыль поднялась в небеса и смешалась с белой непроглядной пеленой. Комиссар перестал что-либо видеть и слышать. Он пошёл наугад в том направлении, где, как он помнил, должна была быть дорога и стоять дом, в одной из квартир которого жил Нед Порст. Но чем дольше шёл комиссар в этой хмари, тем больше он тонул в серой пыли и тем больше запутывался, терял направление и всё